Форма входа
Читем онлайн Льеккьо. Болото никогда не отпускает свои жертвы… - Павел Проданов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Как его общество выносила Эли, не понятно, но та по натуре не вспыльчива, но при всей замкнутости и мягкости, могла ответить резко.
Я лишь кивал, на его веселье, не говоря ничего в ответ.
Жертва Эстбери распрощалась с Кристин, и принялась за свои обязанности. Одежда Эли, как и ее макияж, громко кричали о принадлежности девушки к определенной субкультуре, коих сейчас развелось, что языческих религий на заре времен. С маской апатии на выбеленном худом лице, она направилась принять первый заказ. Субкультуры во многом уже интегрированы в общество, а потому не вызывают у обычных людей особой реакции. Завсегдатаи заведения каждую ночь могут наблюдать Эли, а вновь прибывшие, не обращают внимание на вызывающий стиль официантки.
– Дружок, плесни-ка мне водки безо льда, – прервал мои наблюдения сморщенный Питбуль, отдаленно напоминающий человека, – день сегодня дерьмовый. Этот сраный дождь заколебал. И какой черт меня пихнул двадцать лет назад перебраться в Болото. Оно свело мою женушку в могилу, и только в этом я ему благодарен. Чего ты уши развесил? Давай уже лей!
Я поставил рюмку на стол, открыл бутылку и наполнил стекло водкой.
– Ваша водка, сэр.
– Я у тебя тут посижу за стойкой, – сказал старик, – а то эти все мне опостылели. Ты не против?
– Нет, сэр.
– Ну и хорошо, – кивнул он. – Ничего, Болото и их заберет. Все подохнут, рано или поздно. Я десять лет вытаскивал трупы из трясины. В основном это детишки, которым там медом намазано, женщины, и мужчины – все молодые. Старики с головой дружат, а эти вон, – он кивнул в сторону подходившей Эли, – ветер в головенке. Нарядятся как на маскарад и думают, что выражают протест. Гляди на них – это же нечисть самая натуральная. Прости господи. А я помню слезы их родных, тех, кого доставал.
Он прервал поток слов, чтобы выпить.
– Крепкая, зараза. Плесни еще!
И снова в моей голове всплывает лицо матери, наши с Каролин секреты на болоте, и те странные огоньки полмесяца назад.
– Ну и что сегодня в меню у народа? – поинтересовался я у подошедшей Эли.
Она посмотрела на меня странно притягательным взглядом. Жвачка – ее лучший друг.
– Да ничего необычного – Йоркширский пудинг и тому подобное.
– Вот вы, юная леди, чего хотите сказать миру своим видом?
Старик грузно повернулся к официантке. Эли вопрошающе посмотрела на меня. Я пожал плечами.
– Да вроде бы ничего, – ответила она, взяла тряпку и принялась протирать стойку.
– Черный – цвет смерти, – заметил разошедшийся Питбуль, – вам бы жить да радоваться, а вы… Вот только не в Болоте. Бежали б вы отсюда. Тут все гниет, все умирает.
Старик все причитал, а мы с Эли переглядывались. Она закончила влажную уборку и отправилась на кухню за заказами, а я остался стеречь старика, и ждать Томпсона.
Тут в бар зашел человек, одетый в деловой костюм и с кейсом в руке. Он направился прямиком ко мне. С его шляпы стекали капли воды, украшая собой пол. Ничего не говоря, он показал карту особого клиента.
– Пройдем-те, – сказал ему я.
Такие карты у нас предъявляли особые знакомые мистера Таргетта. Они собирались под вечер и допоздна играли в покер в скрытом помещении. Я провел этого человека в подсобку, где он приложил карту к механизму защиты. Перед нами открылась дверь, за которой стоял круглый стол. За столом сидели другие игроки, над которыми клубами вился дым. Одного сопровождала молодая девушка, одетая вызывающе. Короткая юбка и кофточка с глубоким вырезом, обильно подведённые глаза и губы. Светлые волосы, завитые спиралью, спадали ей на объемную грудь. Я не обратил внимание, с кем она пришла, но это и не важно. Где-то внутри себя, я уловил нарастающую неприязнь к ней. Такое бывало, когда я узнавал о похождениях моей сестры, пока жил у них с Жаком.
– Проходите, – сказал я новому игроку.
Тот прошел внутрь, и я нажал кнопку. Дверь закрылась.
Возвращаясь за стойку, я увидел там Томпсона. Этот тип уже принимал заказы.
– Хаюшки! – бросил он мне.
– Что еще за «хаюшки»? – спросил охмелевший старик с лицом питбуля. – Вот скажи мне… как тебя там? – обратился он ко мне. – Ты тоже в этих блудницах находишь красавиц? Жопа – наголо, груди – наголо… Вот раньше в девках загадка пряталась, девушки были желанны. Ты встречался с ними месяцами, чтобы только узнать что под одеждой. А сейчас что?
– Дедуля, – вставил Томпсон, – так ваши девки и сейчас закутаны что мумии. Вот только их старое сморщенное тело так и осталось никем не увиденным.
Томпсон рассмеялся, а старик насупился и опрокинул ее одну рюмку.
– Ничего ты не смыслишь в женщинах, придурок, – сказал он. – Женщина – это священный сосуд. А все эти вон – скверны. Моя тоже скверной была, хорошо хворь прибрала, прости Господи.
– А чего вы тогда с ней сошлись? – язвительно спросил Томпсон, натирая стакан.
– Сам не пойму.
Обычно, я не пью. Но сегодня, я решил немного выпить, благо моя смена закончилась. Взяв у Томпсона бутылку виски, я уселся за удаленный столик.
На танцплощадке уже начались конвульсивные танцы пьяных посетителей, а меж столов бродила Эли с блокнотом и ручкой. Ее сосредоточенность на клиентах мешалась с глубокой задумчивостью, рисуя на ее лице картину полную отстраненности. Эли, в отличие от Томпсона, Кристин или моей сестры, мне чем-то близка. Она тоже держалась обособленно от других людей. Молчание – наше кредо. Но именно поэтому мы с ней редко общались.
Опустошив полбутылки, я внезапно обнаружил напротив себя компаньона. Заметив мой оторопелый взгляд, он отозвался:
– Чарли.
– Не с кем выпить? – спрашиваю я.
– Да этих дерьможуев тут пруд пруди, – скривился он. – Но ты – другой фрукт.
– И чем же?
– Хотя бы тем, что ты здешний бармен, и не тот, что сейчас за стойкой течет слюной от каждой пары сисек, приплывших к его столу.
– В этом может и есть смысл. Это что касается Томпсона, – заметил я. – Но я-то тут причем?
– Да что ты все прицепился? Эгоизм наружу просится? – с легким раздражением ответил незнакомец. – Или тебя родители в детстве обожали, хотя – по тебе не скажешь. Обычно эти всеми любимые засранцы вырастают в пафосных ублюдков, обожающих себя, а не набираются в подобных местах в гордом одиночестве.
– И в этом есть смысл, – отметил я.
– Да конечно, есть! А на тебя посмотришь – жалко становится. Ты устал от жизни? Тебя отшивает вон та «готесса»? – Он кивнул в сторону Эли, несшей чьей-то поздний ужин.
– От этой девушки мне ничего не нужно, разве что общение, – ответил я, не выказав не каких чувств.
Чарли усмехнулся. В его смешке явно содержалась издевка.
– Ну, да – ну, да. А чего тогда ты тут уселся в одного и уже полбутылки уничтожил? Жизнь не мила, коль бутылка полна?
– Чего ты вообще ко мне прицепился? – Этот вопрос возник сам собой в моей голове, тут же, выбрался наружу. – Нет у меня желания приобщаться к их социальным процессам. Они только думают, что живут. Их жизнь – это квест. С утра ты должен встать, затем умыться, потом одеться и так далее. Затем ты идешь на работу, где протираешь задницу на стуле или гнешь спину где-то еще, а вечером надираешься здесь. И этот квест закончится только тогда, когда ты, отдав все силы во благо кого-то другого, проведшего дни в праздности, больше не встанешь с кровати.
– Ну да, а ты решил взломать игру, и сразу устроиться туда, где можно и работать и пить одновременно. Да, ты – гений!
– Эти люди, – продолжил я, не обращая внимания на слова незнакомого мне Чарли, – обмануты еще в младенчестве. Их обманули их же родители. Благодаря им эти, ничего не подозревающие тогда, дети теперь пребывают в социальном рабстве. Папа работал слесарем, значит, и сынок должен будет проводить лучшие годы, делая ненужные ему вещи, чтобы получить бумажки, чтобы, затем, купить на эти бумажки себе поесть, или новые ненужные ему безделушки. А ведь поесть, можно вырастить и самому. Иллюзия их свободы заключается в том, что они добровольно отдали силы во благо чужой жизни, за что получили бесцельное существование. Делай работу – будет тебе награда. А кто сказал, что человек вообще должен работать?
Чарли взял мою рюмку и налил себе спиртного. Осушив ее, он начал:
– Когда мне говорят о жизни, я представляю себе автобус, набитый представителями этой самой жизни…
6
Утро выдалось тяжелым, точнее даже не утро, а день. Проспал я до обеда, не помня, как очутился дома. Голова хоть и не болела, но прибывала в помутнении. Необходимо прийти в себя и я пошел к холодильнику. Через какое-то время еда наполняла мой желудок, а рука листала каналы телевизора. Я решил остановиться на новостях.
Телевизор вещал о событиях вокруг санкционной политики Евросоюза против России. Политика не вызывает у меня интереса, потому я переключил дальше. В местных новостях рассказывали о каком-то происшествии: я сделал звук громче.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Льеккьо. Болото никогда не отпускает свои жертвы… - Павел Проданов бесплатно.
Похожие на Льеккьо. Болото никогда не отпускает свои жертвы… - Павел Проданов книги
- Мила Хант - Эли Андерсон - Научная Фантастика / Триллер
- Во сне и наяву - Полина Чернова - Триллер
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Парень в капюшоне - Эли Нор - Мистика / Триллер
- Цугцванг - Вета Горч - Криминальный детектив / Современные любовные романы / Триллер
- Солги ей - Ли Мелинда - Триллер
- Дар ведьмы - Кирстен Миллер - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Сибантийский транзит - Алина Николаевна Болото - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Периодические издания / Триллер / Юмористическая фантастика
- Если ты видишь привидение… - Орландина Колман - Триллер
